А.О. Подоплёкин. «Советско-норвежские отношения и трансформация внешней политики Норвегии в 1939—1955 гг.»

Таким образом, полагал А.С. Афанасьев, Североатлантический договор мог быть использован Норвегией как юридическое прикрытие для использования Шпицбергена в военных целях и под командованием НАТО. Советский посол писал, что «...Норвежские газеты с удовлетворением объявили о том, что Шпицберген и о-в Медвежий включаются в «оборонительную» систему стран, подписавших договор. <...> Норвежское правительство... ни в своих комментариях к тексту статей договора..., пи в других документах не оговорило особого положения, в котором находятся о-ва Шпицбергена, статут которых определяется международным соглашением».

В целом вступление Норвегии в НАТО внесло значительную напряженность в советско-норвежские отношения. Тем не менее, окончание 1949 г. было отмечено новым межгосударственным актом, который фактически завершил послевоенный процесс формирования юридических основ взаимодействия двух стран. 29 декабря 1949 г. в Осло был подписан советско-норвежский договор между правительством Союза Советских Социалистических Республик и Королевским Норвежским правительством о режиме советско-норвежской границы и о порядке урегулирования пограничных конфликтов и инцидентов».

Данный договор, состоявший из 37-ми статей, устанавливал линию границы, порядок ухода за пограничными знаками и пограничными просеками, правила использования природных, минеральных и водных ресурсов в районе границы, а также регулировал правила разрешения конфликтов и инцидентов па границе, полномочия пограничных властей.

Подписание в 1949 г. Североатлантического договора стало важнейшим событием в истории международных отношений Норвегии, наряду с расторжением шведско-норвежской унии в 1905 г. и германской агрессией 1940 г. Обращает на себя внимание такое обстоятельство, как готовность правительства страны к скоротечному отказу от политики «наведения мостов», проявившаяся после речи Э. Бевина в начале 1948 г.

При этом налицо значительная степень подверженности решений норвежского внешнеполитического руководства факторам эмоционально-психологического воздействия, что показали сюжеты с неадекватным отношением к событиям в Чехословакии в 1948 г., советско-финскому договору 6 апреля 1948 г. и совершенно необоснованным сведениям о возможных аналогичных предложениях СССР в адрес Норвегии.

Обширные дискуссии, развернутые в прессе с середины 1948 г., являлись признаком серьезных разногласий, существовавших между ведущими политическими силами по вопросам о будущем международных отношений государства. Отдельным проявлением этих противоречий в значительной степени была и готовность норвежского правительства одновременно обсуждать две альтернативы — скандинавской региональной системы безопасности и военно-политического блока западных государств, причем в последнем случае — апеллируя уже не к Великобритании, а к США.

Вначале 1948—1949гг. позиция правительства Норвежской рабочей партии, сдвинувшись резко вправо в сторону внешнеполитических лозунгов буржуазных партий, ни в коей мере не отвечала «модельным» идеологическим установкам социал-демократии того периода. Это, с одной стороны, являлось неизбежным результатом согласия кабинета Э. Герхардсена на участие в «плане Маршалла», основанного больше па интересах восстановления страны, нежели на идеологических рассуждениях. С другой стороны, поступившись тактическими установками социал-демократии в пользу потребностей право-буржуазного крыла политических сил, правящая рабочая партия этими действиями устранила последнюю из опор политики «наведения мостов» — идеологическую.

После этого внешнеполитические установки и действия норвежского правительства утратили даже мнимую идейную связь с курсом СССР, зато в значительной степени «американизировались», оказавшись в действительной жесткой привязке, через «план Маршалла», к внешнеполитическим интересам США, принимавшим глобальный характер. С этой точки зрения представляется достойной отдельного изучения гипотеза об эволюции внешней политики Норвегии во второй половине 1940-х гг. как «периферийном» и мягком, в отличие от Франции, Греции и Турции, варианте осуществления «доктрины сдерживания» коммунизма Г. Трумэна.

Изначальная установка Норвегии на переговорах по Скандинавскому оборонительному союзу была продиктована незавершенностью процесса переформирования общественного мнения в стране. Само же правительство Норвегии в однозначном выборе в пользу более широкого военно-политического альянса определилось еще до начала переговоров в мае 1948 г.

Однако, если в случае с обсуждением «скандинавской альтернативы» регионального военно-политического сотрудничества Норвегия была полноценным субъектом потенциального решения, то характер ее позиции в отношении Западноевропейского союза или альянса атлантических государств был пассивным. С учетом того, что Великобритания и Франция-организаторы Западного союза — выказывали мало заинтересованности в Норвегии, в такой ситуации положение последней напрямую определялось наличием или отсутствием интереса в ней у США. Норвегия попала в ноле зрения Соединенных Штатов как одно из возможных направлений приложения их глобальных политических устремлений в контексте разворачивавшейся «холодной войны».

События, предшествовавшие присоединению Норвегии к Организации Североатлантического договора, как и последствия этого шага, естественным образом затрагивали интересы СССР. В связи с этим обращают на себя внимание два обстоятельства. Первое-это неактивное противодействие Советского Союза участию Норвегии в переговорах по любому из вариантов региональных военно-политических союзов, при том, что известно негативное отношение советского правительства к каждой из альтернатив. Второе — реакция СССР в феврале 1949 г. на фактически принятое решение Норвегии войти в НАТО, была явно запоздалой, хотя достаточной резкой (в норвежской историографии заявления советского МИД классифицируются как «демарши»).

Необходимо отметить, что, во-первых, такая тактика полностью укладывалось в рамки доктрины СССР, исходившей из решений Тегеранской и Потсдамской конференций, разделившей мир на «сферы влияния». Как до Второй мировой войны, так и после нее, Советский Союз пи в коей мере не претендовал на то, чтобы Норвегия была переведена в советскую «зону ответственности». Это принято многими норвежскими исследованиями, не оспаривается и отечественными.

<<   [1] ... [30] [31] [32] [33] [34] [35] [36] [37] [38] [39] [40] [41] ...  [62]  >>