А.С. Касиян. «Россия и Норвегия, 1905—1914 гг.: становление дипломатических отношений»

Желая запугать и уязвить норвежцев, пытавшихся ограничиться в своей защите от великодержавной политики «бумажной обороной» из гарантийных договоров, С. Хедин подчёркивал, что «недостаточно быть маленьким и отдалённым, недостаточно залезть вглубь своих фьордов и долин и, лёжа там, желать быть со всеми в мире». Шведский путешественник был убеждён, что Россия, стеснённая на Балтике, отброшенная от Тихого океана Японией, от Индийского — Великобританией, устремится к Атлантике и, не ограничившись захватом одной только Северной Норвегии, дойдёт до Тронхейма и оккупирует часть Швеции (Норботтен, Онгерманланд и Емтланд). Другим путём наступления на Швецию должна была стать, по мнению С. Хедина, Финляндия, а именно железнодорожная ветка Санкт-Петербург — Торнео. Автор, не жалея чёрной краски, описал Швецию «под иноземным игом», т.е. после захвата Россией, а в последней части своего сочинения предложил собственную программу шведской обороны.

Комментируя текст брошюры, переводчик отметил, что в Скандинавии С. Хедин имел репутацию «лица весьма алчного на деньги, крайне честолюбивого и умеющего делать себе рекламу», а норвежцы прямо обвиняли его в «продажности и политическом шпионстве» в пользу Англии и Германии. Тем не менее, желая оставаться беспристрастным, В. Березников не склонен был слишком доверять норвежским характеристикам, тем более, что, по его словам, шведский путешественник в данном случае преследовал цель повлиять на умы шведов (и норвежцев), а не обогатиться. Шведское правительство опровергало свою причастность к некорректному поведению С. Хедина, объяснив его проявлением внутрипартийной борьбы за власть. Издание в Швеции ряда ответных брошюр, опровергавших вышеназванную работу, свидетельствует о расколе в шведском общественном мнении.

Антирусская пропаганда С. Хедина продолжалась и накануне Первой мировой войны, когда шведский учёный выступил в студенческом клубе Христиании, где высказывал идеи о необходимости объединения Норвегии и Швеции перед лицом «русской угрозы». Норвежский министр иностранных дел Н.К. Илен (1913—1920), комментируя действия С. Хедина в беседе с российским посланником в Христиании C.B. Арсеньевым, осудил подобную агитацию и назвал бестактным поведение студентов, пригласивших С. Хедина в свой клуб для прочтения реферата, в котором он, к тому же, обнаружил свои прогерманские взгляды.

В целом в шведском восприятии «русской угрозы», непосредственно влиявшем на формирование образа русских в норвежском обществе конца XIX—XX вв., можно выделить два основных направления потенциальной атаки России, северное (Северная Норвегия) и восточное (Финляндия и Балтика). Второе направление в свою очередь подразделяется на сухопутное (железнодорожная сеть Финляндии) и морское (Аландский архипелаг).

В то время как в высших шведско-норвежских кругах ожидали удара от самой России, северо-норвежские власти оказались перед лицом косвенной русской экспансии. Поток иммигрантов из Великого Княжества Финляндского (саамов и квенов) теоретически мог стать опорой для царской великодержавной политики («пятой колонной» Российской империи), если бы её путь к Атлантике пролегал через норвежскую территорию.

С 1860-х гг. возросло количество переселенцев из Финляндии в северонорвежские области Тромс и Финнмарк, где имелась свободная земля и потребность в рабочей силе. В 1875 г. квены составляли более 24% населения Финнмарка, а в области Тромс — ок. 8%. Варангер был почти целиком финским, а Вардё на 60% состоял из квенов. На фоне размаха фенноманского движения норвежское правительство стало опасаться отторжения северных рубежей государства. В этой связи с 1880-х гг. стортинг начал проводить систематическую политику «норвегизации» финноязычного населения Северной Норвегии путём заселение пограничных регионов норвежцами. С помощью языковой реформы в школе и церкви, через ограничение права собственности на землю ненорвежских граждан саамов и квенов вынуждали интегрироваться в норвежское общество. Иными словами, политика «норвегизации» на Севере (рубеж XIX—XX вв.) проводилась в русле общей политики национальной безопасности Норвегии, и имела целью создание надёжной пограничной зоны, способной отразить любое, не обязательно российское, влияние.

Ещё одним дестабилизирующим фактором в российско-норвежских отношениях являлась подпольная деятельность русских революционеров в Северной Норвегии. Первая попытка транспортировки революционной литературы, в том числе копий газеты А. Герцена «Колокол», через порт Хаммерфест была зафиксирована русскими властями в 1863 г. После установления неофициальных связей между русским революционным и норвежским рабочим движениями в 1905 г. депутат стортинга и почтмейстер г. Вардё А. Эгеде-Ниссен, по просьбе норвежско-русского социалиста Гордера, согласился передавать социалистическую литературу в Россию. С этой целью в Вардё была основана типография «Помор», где в период с 1907 по 1909 гг. под руководством русского эмигранта H.A. Шевелкина (более известного под псевдонимом Фишер) издавалась и переправлялась в Россию газета «Мурман». В это же время друзья А. Эгеде-Ниссена из Киркенеса, супруги Вессель, активно перевозили русскую революционную литературу через границу в Норвегию, а Э. Вессель даже переводила на саамский язык труды К. Маркса.

Осенью 1906 г. по инициативе амтмана Финнмарка А. Урбю норвежские власти конфисковали нелегальные издания, что вызвало волну протеста среди депутатов стортинга во главе с социалистом А. Эриксеном а также общественных организаций. Правительство обвинялось в нарушении свободы печати в стране ради интересов иностранной державы (России). Министр иностранных дел Норвегии Ё. Лёвланн, рискуя своим положением, настаивал в стортинге на соблюдении §95 норвежского уголовного кодекса (от 22 мая 1902 г.), запрещавшего любые подстрекательства или неправомерные действия против государственных властей Норвегии или другого государства. Нарушение этого закона каралось штрафом или тюремным заключением сроком на один год.

Старания норвежского министра высоко оценили в России. 21 января 1907 г. Ё. Лёвланн был удостоен благодарности Николая II за «вполне корректный образ действия... относительно русской революционной пропаганды в Вардё» ". Тем не менее, норвежские левые продолжили борьбу за чистоту репутации своего государства перед лицом международной общественности. В июле 1907 г. дело об аресте русских работников подпольной типографии г. Вардё (В.Ф. Грачёва, В.И. Гуткова и др.) повторно рассматривалось в суде присяжных Христиании, а в августе 1907г. Верховный суд Норвегии отменил решение о конфискации революционных изданий в Вардё, что было с восторгом воспринято норвежскими социал-демократами. Несмотря на победу левой оппозиции в этом конкретном вопросе, норвежскому правительству удалось продемонстрировать свою лояльность царскому руководству, запретив съезд русских социал-демократов в Христиании, сославшись на то, что подобные мероприятия были отменены в Дании (Копенгаген) и Швеции (Мальмё).

<< Предыдущая страница   [1] ... [18] [19] [20] [21] [22][ 23 ] [24] [25] [26] [27] [28] [29] ...  [58]   Следующая страница >>