М.А. Калинина. «Женское воспитание в норвежской крестьянской семье XIX века»

Особенности социокультурной среды Норвегии и специфика экономического развития страны, а с середины XVII века, по данным К.Д. Волкова (28), начало экономического подъема не могли не отразиться на условиях жизни норвежцев. «У каждого норвежского поселянина удобное жилище. У каждого члена семьи своя постель, белье, хорошая одежда. В топливе, пище недостатка нет. Недаром зовут Норвегию «страною счастливых поселян» — свидетельствовала М. Слепцова (120, С. 59). Следствием увеличившегося благосостояния страны стал рост ее народонаселения. По данным Э. Сундта (266) на 1821—1850 гг. уровень смертности в Норвегии был еще дотаточно высок, средняя продолжительность жизни у мужчин составляла 44 года, у женщин — 47 лет. По свидетельству Л.Ф. Согштадт (256) в период с 1801 по 1815 гг. средний уровень смертности в Норвегии составлял примерно 25.3 на 1000 человек. Однако по сравнению с другими европейскими странами этот уровень был достаточно низок. По данным, представленным У.В. Секкомбе (257, С. 214), в Норвегии с 1735 по 1865 гг. за 130 лет население увеличилось в 2.8 раза. За это время рождаемость повысилась на 7%, а смертность понизилась на 32%. Описывая уже в 1901 году жителей Норвегии, Е. Водовозова замечает: «Из 1000 жителей умирает...в Норвегии 17 человек, меньше, чем где бы то ни было в Европе» (24, С.ЗЗ). По данным этого же автора народонаселение Норвегии за последние 62 года увеличилось в два раза и к 1889 году составляло 1,916,000 жителей, почти исключительно норвежцев, лопарей насчитывалось только 19,000 и 7,800 финов (23, С. 429). Такие же сведения о продолжительности жизни в Норвегии мы нашли у А. Коптева в «Путевых заметках по Швеции и Норвегии до Норд-Капа в 1892г.», где отмечалось, что «средняя жизнь там наиболее продолжительна. Здесь меньше всех умирает людей / на 1 тыс. — 17—18 человек в год» (57, С. 13). Главное отличие норвежца-рыбака, по мнению поморов, заключалось в том, что «он — свободный труженик, экономически не только не закабаленный, но о нуждах которого всегда и неустанно заботится и правительство и общество, и, естественно, что у него могли выработаться и бережливость, и разумная осторожность, и другие положительные качества» (41).

По свидетельству многих авторов (24, С. 22; 62, С. 210,237; 112, С. 85—86; 146, С. 564), вечная борьба норвежцев на земле и воде, в течение многих поколений, в высшей степени закалила их характер, выработала упрямство и настойчивость, сделала неприхотливыми и нетребовательными. Главными чертами характера норвежцев, по мнению А. Коптева (57, С. 113), Г. Кублицкого (62, С. 205), О. Пуцыковича (108, С. 5), М. Слепцовой (120, С. 80), являются приветливость, мужество, выносливость, чувство собственного достоинства, естественность. «Кроме этих качеств, — отмечала Е.Я. Кулакова-Грот, — основные черты их характера составляют трудолюбие, непоколебимая честность, прямодушие, гостеприимство, предприимчивость и любовь к свободе» (66, С. 35). Сьюзан Тюраль удивляли такие стороны норвежского характера, как «полная серьезность в общении с людьми: ничего поверхностного... Дать слово и выполнить обещанное — дело чести для норвежца, а честь для него — понятие безупречное» (274, С. 8).

«Каков характер народа, таков его характер воспитания» — писал К.Д. Ушинский (134). Благодаря вынужденной отчужденности, формировался сдержанный и независимый характер норвежцев. Интересные выводы найдены нами у Н. 3. Новинского: «Знакомясь с условиями жизни в Норвегии, я вынес глубокое убеждение, что наше крестьянство, переселенное сюда, в эти сдавленные горами долины, в эти домики, построенные между скал, без горизонта и дали, окутанные низко ползущими облаками, превратилось бы через два поколения в людей чуть не каменного века; во всяком случае, оно не могло бы проявить никакой предприимчивости, никакой творческой энергии. В норвежских же крестьянах...эта обособленность породила лишь резко выраженный индивидуализм, проявляющийся и в каждой отдельной личности и в общих привычках и обычаях ближайших соседей, жителей одной долины. Дух же остался бодр и во многом заслуживает глубокого уважения» (86, С. 67). В XIX веке был издан путеводитель по Норвегии, в котором содержалось следующее предупреждение: «В Норвегии путешественник должен запастись спокойствием, уравновешенностью и вежливостью. Национальный характер — независимый, и нигде в стране нельзя продвинуться далеко с помощью команды или окриков» (62, С. 210). По свидетельству М. Гуллештадт норвежцы считают себя миролюбивым народом, слова «мир» и «покой» являются для них ключевыми (198, С. 14).

Таким образом, крайне суровые природно-климатические условия, в которых норвежцам приходилось вести хозяйство и промыслы, специфика сезонной работы, смена периодов интенсивной деятельности и вынужденного бездействия в ожидании рыбы закрепили определенные черты быта и характера — неприхотливость, настойчивость, независимость.

Экономическая и культурная замкнутость норвежских поселений XIX в., их отдаленность друг от друга, оказывали определенное влияние на религиозные представления норвежских крестьян. «Условия жизни в Норвегии, — отмечал Н. 3. Новинский, — толкают к умозрению, к углублению в религиозный мир» (86, С. 70). Бог в понимании норвежцев творец прекрасного, но непредсказуемого мира. Если человек побеждает силы природы, то за это нужно благодарить Бога, если же погибает, то на это тоже воля всемогущего Бога. Однако следует отметить, что религия представляла собой переплетение христианских идей с внехристианскими верованиями. Как уже сказано было выше, приблизительно в II—X веках началась христианизация Норвегии. Процесс адаптации шел сложно, некоторые мифологические представления народа так и не были вытеснены. «В хижинах добрых христиан «на всякий случай» хранились изображения древних языческих богов» (63, С. 198). Сохранилось много суеверий от языческих времен, большую роль играли заговоры, колдовство, предсказания. Норвежцы, по данным Марит Анне Хауэн, верили в морского духа draug, в переводе с норвежского — мертвый человек. Он считался символом злых сил, посланником смерти и представлял опасность для рыбаков, т.к. являл собой привидение людей, утонувших в море. Также среди норвежцев была сильна вера в подводный мир Utrast. В представлении людей это земля изобилия, с молочными реками и кисельными берегами. Многие мечтали попасть туда, однако пути назад уже не было, так как земля Utrast считалась королевством утонувших рыбаков (205, С. 32—35). Норвежцы также верили в троллей, эльфов, в горных и лесных духов. В Норвегии многие вершины, озера, долины носят названия, напоминающие о духах и гномах. Северная фантазия также представляла скалы, как окаменелые образы языческих волшебников и ведьм. Норвежские крестьяне продолжали верить в древнего бога Грома — Торра — героя и любимца скандинавских саг (72, С. 82—83).

<< Предыдущая страница   [1] [2] [3] [4] [5] [6][ 7 ] [8] [9] [10] [11] [12] [13] ...  [54]   Следующая страница >>