А.О. Подоплёкин. «Советско-норвежские отношения и трансформация внешней политики Норвегии в 1939—1955 гг.»

Известно, что несмотря на Договор о ненападении от 23 августа 1939 г. и Договор о дружбе и границе от 29 сентября 1939 г., отношения СССР с Германией не отличались взаимной искренностью и доверием. В советском правительстве присутствовала достаточно трезвая оценка ситуации в Европе и перспектив дальнейшего развития агрессивной политики Третьего рейха. В связи с этим осознавалось и значение архипелага Шпицберген, который после полной оккупации Норвегии мог попасть в полное распоряжение германского командования. В таком случае Германия получала бы возможность безусловного контроля над коммуникациями в северной Атлантике и европейском секторе Арктики.

Понимание необходимости предотвращения захвата архипелага Германией демонстрирует записка и.о. заведующего Отделом скандинавских стран НКИД П.Д. Орлова заместителю наркома иностранных дел С.А. Лозовскому. П.Д. Орлов суммировал сведения о стратегическом значении Шпицбергена и наращивании Германией военных приготовлений на севере Норвегии. Кроме того, преобладающим населением Шпицбергена были советские граждане, запятые разработкой угольных шахт Барснцбурга и рудника «Пирамида». Исходя из приведенных обобщений Орлов посчитал необходимым внести предложение занять архипелаг частями РККА.

Мероприятия, осуществлявшиеся германскими властями в Норвегии, начинали вызывать все большую тревогу у советского руководства. Так, письмо консула СССР в Осло Н.Д. Кузнецова, направленное им В.М. Молотову в конце августа 1940 г., представляет собой пространную констатацию череды действий германских властей в Норвегии, прямо или косвенно направленных против интересов Советского Союза. Н.Д. Кузнецов выделяет следующие военные мероприятия: прибытие все новых войск, обустройство для них казарм, строительство аэродромов и железных дорог на севере, участившиеся визиты туда военных, прокладка шоссейных дорог к Киркинесу, налаживание постоянного воздушного сообщения через всю страну.

Помимо этого Н.Д. Кузнецов перечислил мероприятия, которые, по его суждению, носили явный антисоветский характер: аресты сочувствовавших политике СССР, предъявление немецкой полицией обвинений компартии в создании среди населения пораженческих (в отношении Германии) настроений, и, как самый вопиющий пример — арест К. Хильта (председателя ЦКК компартии), контрагента советского «Интуриста» в Осло и фактический захват его конторы.

В целом положение, сложившееся в отношениях между СССР и Норвегией после оккупации последней, характеризует реплика самого норвежского посланника в Москве, высказанная в ходе беседы с и.о. заведующего Отделом скандинавских стран НКИД И.Г. Сысоевым: «[Королевское правительство в Лондоне]... считает норвежскую миссию в Москве своим представителем. [Фактическое норвежское правительство]... пользуется услугами миссии в своих сношениях с советским правительством. ...[У Масенга]... как у посланника, не совсем обычное положение, так как он является одновременно представителем обоих правительств». На это С.А. Лозовский заметил, что изменений в отношении его правительства к норвежской миссии не предвидится. Однако 8 мая 1941 г. дипломатические отношения с Норвегией были прекращены СССР в одностороннем порядке с обоснованием, что Норвегия на тот момент не являлась суверенным государством.

Итогом внешней политики Норвегии в конце 1939 — первой четверти 1940 гг. стала утрата национальной независимости вследствие краха политики нейтралитета, проводившейся без учета и адекватной оценки европейских реалий, особенностей современной войны и роли североевропейского региона в стратегии воюющих держав. В то же время период с последней четверти 1939 г. до второй трети 1941г. представляет собой завершенный этап советско-норвежских политических отношений, характеризующийся резким возрастанием места и значения СССР в международной деятельности Норвегии, кризисом и свертыванием официальных связей.

§1.2. Норвежское правительство в изгнании: формирование новых принципов внешней политики и отношения с СССР во второй половине 1941 — конце 1944 гг.

В течение пяти лет деятельности правительства Норвегии в Лондоне произошли существенные изменения как в механизмах принятия политических решений, так и в содержании его внешней политики. Динамизм происходившей эволюции во многом объяснялся тем, что кабинет Ю. Нюгорсволла был свободен от контроля со стороны Стортинга.

Законный статус правительства был вне сомнений, так как еще в мирное время оно было утверждено парламентом, его полномочия представлять Норвегию подтверждались королем, также эмигрировавшим в британскую столицу. Таким образом правительство Норвегии имело большие возможности неограниченного творческого поиска новых концепций международных отношений на послевоенное время без оглядки на общественные настроения, ранее тpaнcлиpoвaвшиecя через Стортинг.

В дополнение к этому кабинет Ю. Нюгорсволла имел существенные материальные основания для самостоятельной политики в виде подконтрольного норвежского торгового флота и золотого запаса страны, перевезенного в Великобританию еще в период военных действий. Таким образом, норвежский кабинет был не только финансово независим от союзников, но и мог вносить вклад в их общую борьбу.

Значительным фактором эволюции содержания и форм деятельности норвежского внешнеполитического руководства являлись ежедневные контакты с правительством Великобритании и правительствами других стран, находившимися в эмиграции в Лондоне. Система регулярных взаимоотношений деятелей аппарата норвежского правительства с британскими министерствами имела двоякое образовательное значение.

Так, сыграло свою роль то, что норвежцы, которые до 1940 г. имели смутные и достаточно «провинциальные» представления о специфике деятельности Уайтхолла, перенимали опыт и традиции внешнеполитической работы и дипломатии у маститых британских коллег. Кроме того, у норвежских политиков формировалось интеллектуальное и идеологическое родство с традициями, принципами и направлениями деятельности британского МИД, что впоследствии в значительной степени определило становление так называемой «атлантической ориентации» как главного атрибута международной политики Норвегии.

<<   [1] ... [10] [11] [12] [13] [14] [15] [16] [17] [18] [19] [20] [21] ...  [62]  >>