В.В. Атаман. «Особенности экономического развития современной Норвегии»

Нельзя забывать и о нефтяном факторе. Начавшаяся в середине 70-х годов добыча нефти и газа на континентальном шельфе Норвежского моря коренным образом поменяла экономическую структуру общества, дав государственный казне неоценимый источник дохода. Нефть стала своего рода «страховкой» на случай кризисных ситуаций, позволяющей осуществлять денежные вливания в отстающие сектора экономики. Именно ощущение за спиной «нефтяного багажа» придало норвежцам, по сравнению с другими европейскими странами, большую уверенность в себе и позволило им почувствовать себя в меньшей зависимости от Брюсселя.

Определенную роль в столь негативном решении норвежцев сыграла и узость внутреннего рынка. В стране с населением 4,5 млн. человек сложно создать условия, благоприятные для успешной конкурентной борьбы большого количества крупных предприятий. Ограниченность спроса приводит к жесткой селекции и созданию компаний-монополистов, которые могут диктовать свои условия и существовать как бы вдали от бушующей стихии свободного рынка. Нельзя сказать, что в Норвегии монополизированы целые сектора экономики, но такая тенденция наиболее ярко проявляется в сфере телекоммуникаций и продажи электроэнергии. К тому же социальная политика государства, направленная на защищенность всех слоев населения и предусматривающие программы «реабилитации» сотрудников в случае банкротства предприятия, создаёт для служащих «тепличные» условия, когда они могут быть уверены, что даже при потере работы у них есть хорошие шансы устроиться на новое место. В случае членства в ЕС такие компании столкнулись бы с жесткой конкурентной борьбой, новыми правилами игры, что поставило бы их в сложное положение.

Определенная уязвимость сельского хозяйства, работающего в сложных северных условиях и требующего постоянного государственного финансирования, и особенности рентабельного функционирования рыболовной промышленности, также сыграли свою роль в выборе норвежцев. Именно провинция и Север, где рыболовство является главным источником дохода, проголосовали против вступления в Европейский Союз.

Сразу же после объявления результатов голосования норвежские политики стали замечать некоторые изменения в отношении к Норвегии со стороны их европейских коллег. Норвежским дипломатам приходилось подолгу простаивать у дверей офисов чиновников ЕС, ожидая, когда у них найдется минута свободного времени для обсуждения (помимо вопросов вступления новых стран в ЕС) проблем северного соседа. В норвежских газетах даже появилось понятие — «страна вне» [84, Р. 78]. Такое невнимание со стороны брюссельских чиновников было только иллюстрацией нового положения, в которое поставила себя Норвегия. Страна перестала участвовать в заседаниях комитетов и рабочих групп организации (это право она имела в ходе переговоров о вступлении). Таким образом, с одной стороны Норвегия потеряла ряд ценных источников информации, и, с другой — что более важно — лишилась возможности оказывать извне прямое влияние на решения, принимаемые в ЕС. Она чаще всего была поставлена уже перед фактом принятия какого-либо решения ЕС, не имея возможности влиять на его формирование.

В настоящее время во взаимоотношениях Норвегии и Европейского союза существуют совершенно конкретные проблемы, попытки решения которых не обошлись без возникновения конфликтных ситуаций. На основании договора о Европейской экономической зоне (ЕЭЗ) Норвегия имеет широкий доступ на внутренний рынок ЕС. При этом, необходимо отметить, Норвегия обладает слишком незначительным влиянием на выработку директив Евросоюза, которые просто «спускаются» ей для последующего инкорпорирования в национальное законодательство.

Соглашение о Едином экономическом пространстве, обеспечившее доступ Норвегии к Единому внутреннему рынку, остается незыблемой основой политики страны по отношению к ЕС в течение последних лет. Инкорпорирование директив Евросоюза в национальное законодательство, которое является обязательным условием Соглашения о ЕЭЗ, стало серьезной проблемой во взаимоотношениях Норвегии с ЕС. Европейским союзом было принято 1361 директива, касающаяся стран-членов договора о Едином экономическом пространстве. Из этого количества Норвегией на данный момент не принято 27, а 30 инкорпорированы только частично. Большинство этих директив носят технологический характер, а задержки обусловлены не политическими причинами, а особенностями норвежских законотворческих процедур. Так, процесс инкорпорирования одной директивы ЕС в норвежское законодательство занимает в среднем 8 месяцев, тогда как датские, шведские и финские законодатели справляются с этим за 4—5 месяцев. Со времени подписания Соглашения о ЕЭЗ Норвегия ни разу не налагала вето ни на одну директиву ЕС, хотя подобного рода вопросы время от времени приводят к достаточно острым внутриполитическим дебатам. Принцип же вето со стороны одного государства ЕАСТ состоит в том, что вето будет распространяться и на другие страны ЕАСТ, подписавшие Соглашение о ЕЭЗ, но, разумеется, не будет оказывать воздействие на страны ЕС. Наиболее неприемлемыми для норвежского общества являются пять директив: о либерализации газового рынка, о правовой защите биотехнологических изобретений и 3 директивы об использовании различных пищевых добавок.

<< Предыдущая страница   [1] ... [39] [40] [41] [42] [43][ 44 ] [45] [46] [47] [48] [49] [50] ...  [64]   Следующая страница >>