В.В. Атаман. «Особенности экономического развития современной Норвегии»

органы власти в сельской местности получали в виде субсидий столько же или даже больше, чем собирали сами за счет налогов [2, С. 437].

Говоря о социальной политике государства, нельзя не отметить, что одним из основных ее направлений в 1970 — 80-е гт. было финансирование жилищного строительства и регулирование рынка жилья. Важнейшим инструментом государственной политики в этой сфере являлся Национальный жилищный банк, который предоставлял долгосрочные кредиты на строительство домов с низкими процентными ставками и устанавливал максимальные размеры и стандарты жилых помещений. К середине 1980-х Жилищный банк профинансировал строительство 875 тыс. квартир — две трети жилого фонда, построенного после Второй мировой войны [69, Р. 47].

Неотъемлемым элементом норвежской промышленной политики, кроме стимулирования развития экспортно-ориентированных отраслей народного хозяйства, является защита секторов экономики, выпускающих продукцию для внутреннего рынка, посредствам таможенно-тарифного регулирования. Именно поэтому Норвегия скептически относилась к вступлению в межгосударственные объединения, обладавшие наднациональными полномочиями. Опасения норвежцев, что экономика страны окажется неконкурентоспособной при предоставлении равных условий для национальных и иностранных производителей, привели к тому, что Норвегия не проявляла повышенного интереса ни к европейским, ни к скандинавским интеграционным процессам. Внешняя экономическая политика страны основывалась на постулате «европейское сотрудничество без интеграции» [23, С. 319].

Скептицизм норвежцев привел к полному провалу инициатив межскандинавского экономического сотрудничества. Первая попытка создания Североевропейского таможенного союза сорвалась в 1950 г. Главной причиной этого стало опасение норвежцев, что экономика страны окажется неконкурентоспособной на общем североевропейском рынке. Одна из главных проблем заключалась в разнице уровней промышленного развития — в этом отношении не только Швеция, но в какой-то степени Дания сильно превосходили Норвегию. Эти различия уходят корнями в далекое прошлое, но за годы Второй мировой войны «отрыв» Швеции увеличился еще больше. Вторым очевидным препятствием было состояние сельского хозяйства — с этой точки зрения Норвегия из-за природного рельефа и климата находилась в неблагоприятном положении. Лишь некоторые районы на юго-востоке Норвегии можно в какой-то степени сравнить с плодородными равнинами Дании и южной Швеции. Единственной сферой, где Норвегия уже в краткосрочной перспективе могла получить выгоду от такого сотрудничества, был свободный доступ к более обширному рынку сбыта рыбопродуктов. Практически во всех остальных областях понадобился бы длительный переходный период, прежде чем норвежская промышленность смогла бы конкурировать с соседними странами. Переговоры 1954—1956 гг. также не привели к положительному результату. Однако в других, более узких областях ситуация была лучше: в 1952 г. северные страны отменили паспорта для поездок внутри региона, в 1954 г. был создан общий рынок труда, а в 1956 г. скандинавские страны учредили совместную авиакомпанию (САС). В 1953 г. для обсуждения острых проблем и проведения дискуссий между политическими делегациями парламентов северных стран был образован Северный совет. Но и в этом процессе Норвегия не была движущей силой.

Европейские интеграционные процессы вызывали в Норвегии лишь абстрактный интерес, вопрос о членстве в создаваемых организациях не стоял. Норвегия проявляла большую заинтересованность в создании многосторонней атлантической торговой организации, чем экономических блоков в Европе. Вступление страны в Европейскую ассоциацию свободной торговли (ЕАСТ) в 1960 г. было необходимо для королевства, так как дальнейшее игнорирование европейских интеграционных инициатив могло существенно ухудшить экономическое положение Норвегии. Членство в ЕАСТ позволяло обойти острый вопрос о наднациональной интеграции, к тому же эта организация на тот период времени объединяла, по крайней мере, часть главных торговых партнеров страны. Кроме того, в результате жесткого торга Норвегии удалось добиться важных уступок в отношении своего рыбного экспорта и одновременно сохранить сильные протекционистские барьеры, защищающие ее сельское хозяйство. К концу 1950-х гг. правительство Норвегии отчетливо сознавало необходимость дальнейшей индустриализации для создания основ нового роста и увеличения занятости. Вступление в ЕАСТ представляется продолжением прежней политики, нацеленной на развитие экспорта. Кроме того, экономическая политика государства, направленная на поддержку экспортно-ориентированных отраслей экономики, явилась стимулом для начала переговорного процесса с ЕС, результатом которого в 1992 г. стало соглашение об учреждении Европейской экономической зоны (ЕЭЗ). Главной чертой ЕЭЗ было создание общего рынка промышленных товаров между ЕАСТ и Европейским Сообществом.

Усиление государственного вмешательства в экономику происходило из-за того, что самой мощной политической силой в стране является Норвежская рабочая партия, которая находилась у власти в 1935 — 65 гг., в 1971 — 72 гг., в 1973 — 81 гг., в 1986 — 89 гг., в 1990 — 97 гг. и в 2000—2001 гг. Именно экономическая политика данной политической партии создала систему государственного регулирования в экономике страны, которая носит фундаментальный характер: государственные интересы присутствуют в крупнейших компаниях страны, занятых нефтегазодобычей, электроэнергетике, машиностроении, в области связи и телекоммуникаций, производстве цветных металлов и удобрений, в строительстве, банках, авиасообщении, добыче горнорудного сырья, военно-промышленном комплексе, телерадиовещании, производстве алкогольных напитков. В целом государству принадлежат акции в компаниях, стоимость которых оценивается в 900 млрд. крон или 100 млрд. долл. (половина всего норвежского народного хозяйства) [38, Р. 114].

<< Предыдущая страница   [1] ... [22] [23] [24] [25] [26][ 27 ] [28] [29] [30] [31] [32] [33] ...  [64]   Следующая страница >>