Нас не поставить на колени

Красные проталины из цветов

(c)Дмитрий СОКОЛОВ-МИТРИЧ "Известия" Мы боролись и нашли выход. Мы не сдались. В слове "мы" есть конкретные "я" - настоящие герои нашего времени. О них - спецназовцах и врачах , спасших сотни человеческих жизней в невероятной, немыслимой, адской ситуации, - мы рассказывали все дни , пока разворачивалась московская трагедия. Они и сегодня будут нашими главными героями.

В понедельник, в день траура, россияне отдавали дань памяти погибшим заложникам. Пусть знает весь мир: мы не забудем. Не забудем самоотверженный героизм профессионалов своего дела, безумие террористов, бессилие политиков. Теперь мы точно знаем одно: Россия не разучилась достойно переживать беду. Нас никогда не удавалось поставить на колени. Не удалось и сейчас.

В понедельник в России прошел день траура по погибшим в здании Театрального центра заложникам. Такого траура в новой России еще не было. Как бы мы ни скорбели раньше, никто не плакал, глядя на горящие на электронном табло слова президента: "Мы не смогли спасти всех. Простите нас". Никто не останавливался, проходя мимо Кремля, чтобы перекреститься - почему-то на Спасскую башню. В понедельник это было. До сих пор любая беда случалась надвое - для народа отдельно, для государства отдельно. После "Норд-Оста" российское общество наконец уверовало, что власть в стране становится властью. Президенту скоро тоже придется понять, что народ становится народом - в первобытном, ветхозаветном смысле этого слова. Судя по настроениям, которые царили в понедельник на площади перед Театральным центром, за свою национальную трагедию народ ждет другой национальной трагедии - только на этот раз для одной конкретной нации. У России новая мораль - око за око. Переубедить ее будет сложнее, чем освободить заложников.

Уже в 10 утра на серой площади перед простреленным полотнищем "Норд-Оста" стали появляться красные проталины из цветов. Перед ограждением стояла толпа журналистов. Вход на площадь был перекрыт милицией, пропуском служили букеты. Любого, кто пытался пройти с пустыми руками, останавливали и спрашивали пропуск. Не пустили даже православного священника с эмвэдэшной корочкой. Тогда он ушел на другой конец площади, там где не было журналистов и зевак. Там, в окружении хора и человек десяти молящихся, он отслужил панихиду.

Средняя плотность потока людей с цветами - человек в секунду. Большинство людей приходили, клали цветы и тут же уходили - рабочий день. Но даже тех, кто задерживался на пять минут у ограждения, хватало, чтобы не иссякала толпа в несколько сот человек. Везде чувствовалась либо скорбь, либо злость.

- Нет, у меня там родственники не погибли, - Мария Неверова, женщина лет сорока, говорила так, будто бы у нее там погибла вся семья - голос дрожал, на глазах наворачивались слезы. - Это какой-то ужасный перекресток. Здесь все время машины бьются, уж не знаю почему. Я вон в том доме живу и телефон службы спасения у меня на самом видном месте висит.

Вокруг Марии тут же образовался круг из журналистов, но, как только выяснилось, что у нее никто не погиб, круг так же быстро начал таять. Ближайшие родственники погибших здесь сегодня были в большом дефиците. Горе не любит многолюдных собраний, даже если это траурный митинг. Они будут приходить сюда завтра, послезавтра, всегда. Но и сегодня почти у каждого, кто здесь побывал, погиб либо дальний родственник, либо сослуживец, либо друг, либо друг друга. Корреспонденты "Известий" - не исключение. За те 56 часов, которые террористы удерживали здание, со многими мы общались по мобильной связи, пытались их поддержать, успели запомнить голоса. 25 октября мы писали о двух заложниках - старшем бухгалтере ОАО "Энергомашэкспорт" Александре Герасимове и 25-летней петербурженке Ольге Хухриной . В понедельник стало известно, что Александр погиб. Ольга, слава богу, жива и здорова.

За три часа с цветами приехали депутаты Артур Чилингаров, Олег Морозов, Александр Жуков, Валерий Драганов, из белорусского посольства привезли венок от Александра Лукашенко. Интервью давали неохотно. Похоже, говорить на фоне трагедии в России еще долго будет немодно.

- Я только что приехал из Чехии, - дал слабину Уполномоченный по правам человека при президенте России Олег Миронов. - Там все шокированы случившимся, многие политики и чиновники просили выразить соболезнования российскому народу. От нас теперь требуется одно - не забыть. Я получаю очень много писем от родственников тех, кто погиб в Буйнакске, Каспийске, Волгодонске, на Каширке и улице Гурьянова. Многие из тех, кто лишился кормильцев, забыты властями, а самое страшное - забыты обществом, даже своими же родственниками. После "Норд-Оста" такого повториться не должно.

Прошел слух, что в два часа дня приедет Лужков. В ожидании мэра на площади стали накапливаться люди в черных пальто - чиновники, депутаты, бизнесмены. Подождали до полтретьего и разъехались. Лужков не приехал.

В разных концах толпы, как маленькие гейзеры, закипали разговоры о том, кого, как и где надо мочить. За редким исключением это были вполне адекватные люди. Из тех, кого принято считать экономически активным слоем общества.

- У меня беда, - сказал мне один человек в галстуке. - Сын собрался в партизаны идти. Говорит: "Все, трындец, папа. Ухожу черных гнуть. Будем действовать их же методами. Взрывчатку в их кабаки подкладывать, выстреливать по ночам из-за угла - с ублюдками только по-ублюдски".

- А почему беда? - поинтересовался другой человек в галстуке. - Ты же только что говорил, что так и надо.

- Надо-то надо. Но неохота сыну единственному передачки в тюрьму носить.

- А ты еще нарожай. Они вон сколько рожают.

Первого человека в галстуке выхватила из толпы жена, а сама встала передо мной на его место. Женщина была одета богато и вид имела вполне цивилизованный. Еще неделю назад от таких невозможно было услышать экстремистских речей.

- Вот вчера мне нравилось телевизор смотреть. Там кто-то правильно сказал: "Очистим от этой нечисти всю Россию". А сегодня опять за старое: "Бандиты не имеют национальности". Имеют бандиты национальность! Неужели они еще недостаточно скомпрометировали себя как нация?! Что еще они должны сделать, чтобы мы, наконец, огородили Чечню колючей проволокой? Звери должны жить в зверинце!

За четыре часа из лиц кавказской национальности осмелился прийти лишь один человек - и тот в форме сотрудника "Красного креста". Еще одного я встретил на 1-й Дубровской, метрах в трехстах от толпы. Он остановился, отдал букет своей жене, русской, она пошла на площадь, а он остался курить:

- Боюсь, - улыбнулся Тамерлан Магомедов, он родом из Дагестана, но уже пять лет живет в Москве. - У меня там брат шурина погиб, а я боюсь цветы ему положить. Доигрались придурки в Аллах акбар, теперь в прятки играть придется.