The Fourth Angel

Фильмы про террористов теперь не снимают. Преступникам объявлен бойкот. Все. Точка. Пока не образумитесь, кино про вас делать не будут. После 11 сентября были отменены несколько премьер и прекращены съемки. Но остатки от мощного террористического эпоса все еще добираются до экрана.

Джереми Айронс пыжится, корчится и изображает отчаянного спецназовца -– прыгает, гоняет на мотоцикле, целится с двух рук.

«Четвертый ангел» (The Fourth Angel) должен бы выйти аккурат в дни взрывов. Теперь прокат его существенно ограничен. Так что надо полагать российским дельцам здорово повезло – товар еще довольно свежий, а уже уцененный. Впрочем, в свежести его все же есть большие сомнения. Но тут дело не в дате изготовления, а сроке годности. Сюжет протух на самой ранней стадии, еще в процессе сочинения.

Сербские террористы захватили самолет и посадили его в Белграде. Сначала хотели отпустить женщин и детей, но в результате неудачного штурма началась хаотическая пальба, из баков полилось и загорелось топливо. Погибли 15 человек. Среди них жена и дочери британского редактора из крупного журнала (Джереми Айронс). Он с сыном спася, вернулся домой и узнал возмутительную новость. Бандитов отпустили без суда и следствия, якобы за выкуп. Новость тем более невыносимая, что ей нет никакого объяснения. Главного героя можно понять. Он, между прочим, от этого так обозлился, что пошел с оружием в руках ликвидировать подонков. А что прикажете делать публике, которая так до конца и не получила никаких вразумительных причин? Где это видано, чтобы британское и американское правительства вдруг решило освободить угонщиков? Тут ищешь хитроумной политической пружины, ждешь большой игры, предчувствуешь запутанный заговор. Короче говоря, занимательный сюжет. А вместо этого получаем какую-то малоубедительную историю про похищенные деньги.

По духу и стилю «Четвертый ангел» – политический триллер времен холодной войны. Такая же многозначительная интрига кроется за простым захватом самолета. Важные люди в важных кабинетах недоговаривают правды. И мирный Лондон уже становится опаснее Бангкока. И угроза снова исходит откуда-то с европейского востока. И благородный цивилизованный британец готов встать на защиту устоев.

Собственно номинально речь тут должна идти вовсе не о политике, а пределе терпения культурного человека. Теоретически Айронсу посчастливилось, как, скажем, Хофману в Соломенных псах, показать, на что способен тихий интеллигент с нежным взглядом и мягким голосом, когда враг посягает на его семью. Месть должна превратить приличного человека в оборотня. В свирепого и беспощадного истребителя террористов. Но Айронс есть Айронс. Не идет ему роль Брюса Уиллиса, хоть умри. И крадется о как-то ненатурально и по крыше ползет так, что вот-вот, кажется, оступится. И автомат с предохранителя снимает с какой-то неуверенностью. И не веришь даже, что он знает, каким концом эта штук должна смотреть на врага. Но все это вовсе не значит, что Айронс старательно изображает недотепу. Как раз наоборот. Он пыжится, надувается и корчит такого отчаянного спецназовца, что только диву даешься – прыгает, гоняет на мотоцикле, целится с двух рук. Мальчишка мальчишкой. Только личико старенькое. Когда рядом появляется грузная фигура Фореста Уитакера (он играет ФБРовского агента, присланного для поиска террористов и пропавших правительственных денег) чувствуешь облегчение – теперь все будет в порядке. И сумка, наполненная гранатами, при нем смотрится естественно, и автомат в больших черных руках лежит уютно, словно в люльке. А Джереми Айронс может только смотреть на беззаботного негра большими печальными глазами и делать бровки домиком.