Уроки октября

Чуть больше года назад произошло событие, которое привело к самому значительному кризису в истории российско-норвежских отношений со времен окончания холодной войны. Решение капитана траулера «Электрон» Валерия Яранцева не подчиниться приказу инспекторов береговой охраны Норвегии имело далекоидущие последствия и может закончиться юридическим прецедентом, влияющим на решение давнего спора о статусе акватории вокруг архипелага Шпицберген. Сегодня Норвегии все труднее отстаивать принятый в 1977 году закон о рыбоохранной зоне в прилегающей к Шпицбергену акватории. Противоречия между Парижским договором 1920 года, определяющим статус архипелага, и Конвенцией ООН 1982 года, закрепляющей суверенитет прибрежных стран над ресурсами шельфа, грозят взорвать существующую систему международного морского права.

Вердикт по делу капитана Яранцева может стать правовым инструментом, который навсегда определит позицию России в отношении акватории Шпицбергена. Позицию, не зависящую от политической конъюнктуры и «текущего момента»

Верховенство закона

15 октября прошлого года силы норвежской береговой охраны задержали в акватории архипелага Шпицберген в Баренцевом море российский траулер «Электрон» для контрольной проверки. На борт «Электрона» высадились двое норвежских инспекторов, которые усмотрели в действиях судна ряд нарушений норвежского законодательства и приказали капитану следовать в порт Трумсё. Капитан «Электрона» Яранцев не подчинился приказу и принял решение уйти в российские территориальные воды с норвежскими инспекторами на борту. Корабли норвежской береговой охраны в течение пяти суток безуспешно пытались задержать судно; достигнув российских вод, «Электрон» в сопровождении кораблей Северного флота 20 октября благополучно дошел до Мурманска.

Валерий Яранцев принял решение уйти в российские территориальные воды с норвежскими инспекторами на борту

Когда шла погоня, министр иностранных дел России Сергей Лавров заявил о том, что наша страна «никогда не признавала норвежских требований относительно зон рыболовства вокруг Шпицбергена». Тем не менее против капитана «Электрона» было выдвинуто обвинение по двум статьям Уголовного кодекса: Яранцеву инкриминируется незаконный промысел рыбы с применением запрещенных средств лова в районе Шпицбергена и незаконное удержание на судне представителей береговой охраны Норвегии. В случае если обвинению удастся доказать свою правоту, капитан «Электрона» может быть лишен свободы на срок до пяти лет. После того как российская прокуратура возбудила против Яранцева уголовное дело, генеральный прокурор норвежской губернии Трумс Ларс Фаусе объявил о том, что его ведомство прекращает собственное расследование инцидента и не будет возбуждать судебного процесса против судовладельцев.

Необходимо отметить существенное различие в уголовных законодательствах Норвегии и России. Согласно российскому законодательству, в уголовном преступлении могут обвиняться только физические лица, тогда как норвежское уголовное право предусматривает возбуждение дел в отношении как физических, так и юридических лиц. Поэтому норвежцы в случае установления факта незаконного промысла обвиняют судовладельцев, присуждая им, как правило, значительные денежные штрафы. Задержанные в Баренцевом море суда доставляются в порт Трумсё, где сдаются вместе с добытыми доказательствами в руки полиции. Полиция ведет расследование, а прокуратура губернии Трумс при необходимости возбуждает уголовное дело. Судно может быть освобождено только в том случае, если судовладелец предоставит банковскую гарантию об уплате денежного залога, размер которого сопоставим с предполагаемым штрафом. Российским судовладельцам для освобождения судов приходится переводить деньги на счета в норвежские банки, поскольку гарантии российских банков или банков третьих стран властями Норвегии не принимаются.

Суд над капитаном «Электрона», проходящий в закрытом режиме, уже создал ряд прецедентов как правового, так и политического характера. Во-первых, Яранцева судят за нарушения, совершенные им в акватории, которую иностранное государство считает своей суверенной частью. Во-вторых, в качестве доказательной базы обвинения предъявляются улики, собранные норвежской стороной и переданные российской. В-третьих, в качестве свидетелей обвинения судом допрашивались инспекторы норвежской береговой охраны. И, наконец, суду придется определиться с тем, обязан ли был капитан Яранцев подчиниться требованиям норвежцев в ситуации, когда Россия, как и абсолютное большинство стран мира, не признает статуса рыбоохранной зоны вокруг Шпицбергена.

Факт непризнания Россией норвежского закона о рыбоохранной зоне от 1977 года является одним из главных аргументов стороны защиты. Адвокат Яранцева – не первый, кто придерживается подобной тактики: в настоящее время в Верховном суде Норвегии рассматривается дело против двух испанских судов, Olazar и Olaberri, задержанных у Шпицбергена в 2004 году. Норвежский адвокат испанского судовладельца выдвигает аргументы о недостаточном юридическом обосновании статуса рыбоохранной зоны с позиций Конвенции ООН о морском праве, а также о пробелах во внутреннем норвежском законодательстве. Кроме того, он ставит под сомнение выполнение Норвегией Парижского договора о Шпицбергене, обеспечивающего недискриминационный доступ к его рыбным ресурсам.

Статус рыбоохранной зоны

Суверенитет Норвегии над архипелагом Шпицберген был определен ст. 1 Парижского договора 1920 года, участниками которого сегодня являются 42 государства. Но 2−я и 3−я статьи договора этот суверенитет существенно ограничивают. Согласно ст. 2, «суда и граждане всех Высоких Договаривающихся Сторон допускаются на одинаковых основаниях к осуществлению права на рыбную ловлю и охоту в местностях, указанных в статье 1−й, и в их территориальных водах», а 3−я статья постулирует равный доступ стран к хозяйственной и экономической деятельности на архипелаге. В 1977 году Норвегия распространила на 200−мильную акваторию вокруг Шпицбергена режим так называемой рыбоохранной зоны, не согласовав этот статус со странами – подписантами Парижского договора.

По мнению норвежцев, правовой основой закона о рыбоохранной зоне было введение ООН в 1975 году понятия исключительной экономической зоны (ИЭЗ), протяженность которой устанавливалась в 200 морских миль от береговой черты, или 370 км. А в 1982 году Конвенция ООН по морскому праву разрешила прибрежным государствам осуществлять суверенные права над континентальным шельфом «в целях его разведки и разработки природных ресурсов». Однако Норвегия понимала, что Шпицберген имеет особый статус, поэтому на введение ИЭЗ вокруг архипелага не решилась. Вместо этого возникло понятие рыбоохранной зоны Шпицбергена, которая не подпадает под действие какого-либо международного договора.

Выступая 2 февраля в Трумсё на конференции о проблемах развития северных регионов, бывший заместитель министра иностранных дел Норвегии Хьетиль Скугранн так объяснил этот шаг: «В 1977 году мы по собственному выбору установили рыбоохранную зону вокруг Шпицбергена, это понятие означает что-то меньшее, чем исключительная экономическая зона. Наше решение должно рассматриваться в свете продолжавшейся тогда холодной войны. Было выбрано то решение, которое в наименьшей мере могло спровоцировать обострение обстановки». Скугранн добавил: «У Норвегии есть основания воспользоваться нормами международного морского права, поэтому мы постоянно изучаем возможность придания статуса ИЭЗ акватории вокруг Шпицбергена. Осенние события с „Электроном“ и двумя испанскими судами в рыбоохранной зоне положили начало новым временам и новым веяниям, и я полагаю, что норвежские власти будут обдумывать этот вопрос значительно быстрее».

7 марта, выступая на конференции актива профсоюза работников рыбной промышленности, министр иностранных дел Норвегии Юнас Гар Стёре заявил следующее: «Установление экономической зоны вокруг Шпицбергена – наше полное право, вытекающее из Парижского договора 1920 года. Договором, однако, не определены континентальный шельф или экономические зоны, которые были введены в морское право десятилетиями позже. Точное понимание существа договора позволяет установить, что его действие не распространяется за пределы территориальных вод (12 морских миль. – «Эксперт С-З») вокруг архипелага. Поэтому охранная зона и эвентуальная ИЭЗ находятся вне сферы применимости договора». Стёре далее подчеркнул: «ИЭЗ вокруг Шпицбергена не предоставляет нам больше возможностей, чем те, которые у нас уже имеются и позволяют нам управлять ресурсами и контролировать рыболовство. Это также предоставляет нам возможность установить недискриминационный режим, который действует в рыбоохранной зоне, поэтому учреждение ИЭЗ не приведет к изменению отношений с другими участниками Парижского договора. Мы, конечно, продолжаем оценивать потребности в дальнейшем углублении наших прав на эти ареалы».

Англосаксонский акцент

Наша страна еще в далеком 1977 году заявила о непризнании статуса рыбоохранной зоны: посольство СССР подало норвежскому правительству соответствующую ноту. Достаточно регулярно о несогласии с позицией Норвегии высказывались Исландия и Испания, столь же часто они делали заявления о намерении подать на Норвегию иск в Международный суд ООН в Гааге. К подобной реакции норвежцы успели привыкнуть: с Россией ежегодно продлевается Соглашение о рыболовстве, а Испанию и Исландию можно задобрить предоставлением соответствующих квот на вылов рыбы. Однако в последнее время ситуация вокруг акватории Шпицбергена значительно обострилась, причиной чему стало резкое повышение цен на углеводородное сырье. Не является секретом, что дно Баренцева моря, включая шельф Шпицбергена, может содержать огромные запасы нефти и газа. Поэтому интерес к своему куску «арктического пирога» стали проявлять влиятельные подписанты Парижского договора – Великобритания и США. Как выяснилось, Норвегия ошибалась относительно отсутствия возможной реакции на ее планы пересмотра статуса 200−мильной акватории Шпицбергена. 22 марта государственная телерадиокомпания NRK распространила информацию о том, что «британские власти выразили резкое несогласие с норвежскими планами придания акватории вокруг архипелага статуса исключительной экономической зоны». В сообщении отмечалось, что в МИД Норвегии была отправлена соответствующая нота, разъясняющая позицию Великобритании.

Норвежский еженедельник Ny Tid 5 мая опубликовал статью «Весь мир против Стёре», посвященную реакции официальных представителей стран – подписантов Парижского договора о Шпицбергене на претензии Норвегии на континентальный шельф вокруг архипелага. Еженедельник связался с компетентными представителями всех стран, подписавших договор, и заключил, что норвежская позиция в подавляющем большинстве случаев не находит поддержки. В Государственном департаменте США еженедельнику ответили, что «Соединенные Штаты претендуют на все права, которые страна имеет, в соответствии с договором о Шпицбергене, включая все возможные права на то, что связано с эксплуатацией минеральных ресурсов на континентальном шельфе, принадлежащем Шпицбергену». Как указывается в статье, еженедельнику удалось в той или иной мере получить оценки позиций всех стран, подписавших договор, однако ответ США был самый ясный и недвусмысленный. Неназванный представитель МИДа Норвегии заявил газете Aftenposten, что его страна «никогда ранее не слышала столь однозначной реакции американской стороны».

Одна против всех?

Как писал Ny Tid, и до этого опроса было известно, что позиция Норвегии относительно рыбоохранной зоны вокруг Шпицбергена оспаривается среди прочих стран Испанией, Россией и Исландией. Хьетиль Скугранн заявил еженедельнику, что МИД Норвегии «не сильно озабочен мнением других стран по этому вопросу». «У нас тщательно обдуманная позиция, которая поддерживается твердой, прочной основой международного права», – заявил он. Видимо, в то время Скугранн несколько переоценивал свою юридическую компетентность: недавно стало известно, что он подал прошение об отставке со своего поста.

А тем временем Исландия, Испания и Россия периодически делали заявления, вряд ли доставлявшие удовольствие чиновникам норвежского МИДа. На состоявшейся в октябре в Финляндии конференции «4−й Северный исследовательский форум» среди почетных, но весьма активных участников присутствовал президент Исландии Олафур Рагнар Гримссон. Корреспонденту «Эксперта С-З» удалось задать исландскому президенту вопрос относительно планов его страны подать на Норвегию иск в Гаагский суд. «Это очень запутанный вопрос. Мы не исключаем вероятности обращения в Международный суд, если другие возможности будут исчерпаны», – заявил глава исландского государства. Норвежские эксперты, тем не менее, считают, что Исландия не решится идти в Гаагу, поскольку в этом случае ей придется подчиниться решению ранее состоявшегося по иску третьей страны суда, который Исландия проиграла.

Президент Исландии Гримссон: «Мы не исключаем вероятности обращения в Международный суд, если другие возможности будут исчерпаны»

Не исключено, что инцидент с «Электроном» стал хорошим предлогом для российских властей, чтобы найти решения давно назревших проблем Шпицбергена. В конце марта архипелаг посетил заместитель секретаря Совета безопасности России Николай Спасский. В интервью «Российской газете» Спасский отметил: «У нас существует четкое понимание того, что свертывание российского присутствия на Шпицбергене ослабило бы российские стратегические позиции в Арктике в целом. Ослабление нашего присутствия на архипелаге наверняка подорвало бы и наши позиции на переговорах с Норвегией о разграничении морских пространств и в вопросах рыболовства». (О том, насколько статус акватории Шпицбергена важен для продолжающихся более 30 лет российско-норвежских переговоров о делимитации морской границы, см. подробнее «Эксперт С-З» №249 от 21 ноября 2005 года.)

Отметим также, что в июне с официальным визитом в России побывал генеральный секретарь по морскому рыболовству Испании, который встречался со своими российскими коллегами. Стороны договорились о создании двусторонней комиссии для сотрудничества в области рыболовства, а также констатировали совпадение взглядов на интерпретацию положений Парижского договора, устанавливающего юридическую основу для рыболовства в водах архипелага Шпицберген. Как указывалось в коммюнике по итогам встречи, «конкретным выражением этой позиции является признание того, что Норвегия определяет нормы сохранения и осуществляет управление рыбными ресурсами этой промысловой зоны, но не вправе применять конкретные меры, не предусмотренные в тексте указанного договора». Вероятно, российские и испанские чиновники от рыболовства хотели сказать, что норвежская береговая охрана должна быть ограничена в выполнении полицейских функций, а на нарушителей распространяется юрисдикция не норвежского, а национальных судов.

Разрешимые противоречия

Противоречия между положениями Парижского договора и Конвенции ООН по морскому праву столь значительны, что некоторые норвежские эксперты считают их бомбой, способной взорвать существующую систему международных отношений. «На кону» стоят не миллионы долларов, получаемые от торговли рыбой, а десятки и сотни миллиардов, которые можно заработать на будущей добыче нефти и газа. Прокурор Ларс Фаусе заявил, что если Норвегия проиграет испанцам дело в Верховном суде, в акватории Шпицбергена наступит «дикий Запад». 14 ноября стало известно, что прокуратура Трумса изучает возможность возобновления уголовного дела против «Электрона», несмотря на ведущийся в России процесс. Комментируя данное решение для газеты Nordlys, доцент юридического факультета университета Трумсё Туре Хенриксен заявил, что Норвегия может наказать траулер «Электрон» даже в том случае, если капитан будет оправдан в России. При этом Хенриксен отметил: «Если начнется судопроизводство здесь, это должно послужить сигналом для России, что Норвегия не верит в способность российских властей разрешить дело и что их законодательство неадекватно».

Та же газета Nordlys со ссылкой на хорошо информированный источник написала 20 января, что корабль береговой охраны «Трумсё» во время погони пытался стрелять по судну «Электрон» так называемыми холодными гранатами, однако орудие на корабле дало осечку. Холодные гранаты не содержат взрывчатых веществ, но тем не менее могут нанести серьезные повреждения в случае попадания в судно. Подобный инцидент уже случился в 1994 году, когда исландское судно Hagangur II было обстреляно силами норвежской береговой охраны.

Мы уточнили версию о попытке применения оружия против «Электрона» у командующего Северным эскадроном береговой охраны Норвегии капитана II ранга Стива Ульсена. «Это выдумки журналистов, – ответил Ульсен. – В 1994 году еще не был принят закон о береговой охране. Если бы мы хотели остановить „Электрон“, у нас были все возможности для этого». Вместе с тем Ульсен отметил, что не имеет права комментировать информацию, когда дело касается того или иного средства или оружия, применяемого в различных ситуациях, и уровня принятия соответствующего решения.

Капитан II ранга Стив Ульсен: «Если бы мы хотели остановить „Электрон“, у нас были все возможности для этого»

Каков будет уровень принятия решения в случае, если какая-либо из стран – участниц Парижского договора начнет добычу нефти на шельфе Шпицбергена, не спросив на то разрешения Норвегии, остается только гадать. Тем не менее такое развитие событий вполне возможно, поскольку теперешний закон о рыбоохранной зоне не регулирует добычу минеральных ресурсов на морском дне. Попытка придать акватории статус норвежской ИЭЗ, очевидно, обречена на провал. Выходов из юридического лабиринта немного: созыв международной конференции с целью приведения Парижского договора к правовым нормам сегодняшнего дня или решение дела в Гаагском суде. До последнего времени Норвегия не считала целесообразным идти на какие-либо компромиссы, однако события развиваются явно не по норвежскому сценарию. Решение Верховного суда Норвегии против испанских рыбопромышленников, скорее всего, не принесет сенсации: дела в судах двух нижних инстанций защита проиграла. Однако вердикт по делу капитана Яранцева может стать тем правовым инструментом, который навсегда определит позицию России в отношении акватории Шпицбергена. Позицию, не зависящую от политической конъюнктуры и «текущего момента».

Адрес статьи в Интернете:

http://www.expert.ru/printissues/northwest/2006/44/akvatoriya_shpicbergena/